Дрофа — Otis tarda

Характер пребывания. Гнездящийся, перелётный, частично зимующий вид бассейнов Дона и Волги, степей Калмыкии и Чечни, а также Тамани и Восточного Приазовья в Краснодарском крае. В степях Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии и Дагестана, а также на Ставрополье дрофа на гнездовании, по-видимому, исчезла, встречаясь там сейчас лишь на миграциях и зимовке. Только на пролёте и зимовке она отмечается и в Астраханской области, а в Адыгею и Карачаево-Черкесию изредка залетает в периоды миграций. Дрофа зимует во всех регионах Южной России, но на севере — нерегулярно.

Зоогеографические связи. Представитель пустынно-степного фаунистического комплекса Номадийского типа фауны Палеарктики.

Таксономия. В Европейской России гнездится номинативный подвид, а в степях на юге Восточной Сибири обитает Otis tarda dybowskii.

Распространение. Населяет полупустынную, степную и лесостепную зоны Евразии от Венгрии и Украины до Монголии, Забайкалья и Приамурья. Изолированные группировки обитают на западе Ирана, в Турции, а также в Марокко на северо-западе Африки и на Пиренейском полуострове, где находится генетически обособленная популяция. В прошлом, после вырубки лесов, дрофы расселились с востока по Западной Европе, дойдя до Франции, Британии и Швеции. Однако сейчас во многих регионах гнездовья дрофы исчезли, и её ареал приобрёл сильно фрагментированный характер. На юге России значительные популяции ещё сохранились в Крыму, откуда дрофы проникают на Таманский полуостров, а также в Саратовском Заволжье, откуда они заходят на северо-восток Волгоградской области. На остальной территории Ростовской и Волгоградской области и Калмыкии дрофы встречаются сейчас очень спорадично, отдельными парами или небольшими группами, отмечавшимися в последнее время на Среднем Дону, в бассейне реки Чир, в Сальских степях, на Маныче и других. На Ставрополье в последние десятилетия единичные пары сохранялись преимущественно в полупустынных восточных районах. В Краснодарском крае гнездование предполагается в степях на Тамани, а также в полях северных районов: Ейского, Павловского и Новопокровского. Основные зимовки расположены сейчас на юге Украины и в Крыму, куда улетают птицы из Саратовского Заволжья, пересекая Волгоградскую и Ростовскую области.

До середины ХХ века очень много дроф зимовало также в Азербайджане и на приморских низменностях на юге Дагестана, куда мигрировали, вероятно, птицы из Калмыкии и Западного Казахстана, в массе пролетавшие прежде через Волго-Уральское междуречье и вдоль северного побережья Каспия. Но в середине ХХ века, после исчезновения этих популяций, массовый пролёт через Дагестан практически прекратился. Более или менее регулярно дрофы зимуют сейчас на юге Ростовской области, в степях Краснодарского края, на севере Ставрополья и в Калмыкии. В прошлом же здесь тоже формировались массовые зимовки дроф, судя по направлению миграций, прилетавших в Предкавказье с севера, а затем, при наступлении морозов, частично отлетавших на юго-восток в Закавказье. В прошлом ещё один сравнительно небольшой район зимовок находился в Колхиде, куда дрофы мигрировали вдоль Черноморского побережья Кавказа, вероятно, покидая Крым в очень суровые зимы. Мигрируют дрофы днём, как правило — невысоко над землёй, обычно широким фронтом, но вдоль западного берега Каспийского моря до середины ХХ века существовал узкий, мощный пролётный путь. Горы дрофа облетает стороной, однако изредка, случайно залетает в глубь горных ущелий на высоту до 1 000 — 3 000 метров над уровнем моря. Скорость осенней миграции двух самок из Саратовской области на юг Украины изменялась от 100 до 275 км в сутки, составив в среднем 125 и 200 км в сутки.

Местообитания. Гнездится на земле на открытых травянистых равнинах. В сухих целинных степях селится в ковыльниках, скрывающих птиц от опасности, в полупустынных районах избирает обычно влажные, высокотравные пырейные луга, а в распаханных степях давно, еще в ХIХ в., приспособилась к гнездованию на залежах и полях, как среди зерновых (пшеница, ячмень, просо и др.) и кормовых (люцерна, житняк) культур, так и в посевах поздних пропашных (кукуруза, подсолнечник), и даже на паровых полях. В лесостепи иногда селится в степных кустарниках по опушкам лесов и лесополос, однако везде явно предпочитает наиболее обширные поля с волнистым рельефом, с небольшими увалами и неглубокими лощинами, без густых лесополос и линий электропередачи. В гнездовой период, как правило, избегает балок и бугристых песков, а также очень густого высокотравья, покидая свежие бурьянистые залежи и сомкнувшиеся посевы кукурузы и подсолнечника. Групповые токовища весной устраивает обычно на открытых целинных участках с плотным грунтом. На миграциях и зимовке кормится на полях, на луговинах, в целинных степях и тому подобное.

Численность. Об изначальной численности дрофы на юге России судить сейчас сложно. В литературе XVIII — XIX века отмечалось, как правило, что на юге России это обычный вид, особенно многочисленный в период миграций и на зимовках. Но конкретных оценок численности дроф тогда практически не было. Однако о ней можно судить по некоторым косвенным данным. Так, во время массовой миграции дроф в период 18-27 января 1905 года к югу от Махачкалы, на перемычке шириной 3-4 км между морем и горами, охотники, располагавшиеся в 50-60 шагах друг от друга, производили в среднем по 200 выстрелов в час, то есть всего за день с 8 до 18 часов — около 1 600 выстрелов, или 10-15 на ружье. Таким образом, они все вместе добывали, при 15% результативных выстрелов, до 240 дроф в день, и ещё примерно столько же, вероятно, оставляли подранков (Ильин, 1905 год). Всего же за 10 дней только возле Махачкалы тогда было уничтожено около 5 тысяч дроф, а пролетело, очевидно, до 15-20 тысяч птиц. Эти ориентировочные расчёты могут отчасти объяснить, наверное, то резкое сокращение численности дроф на зимовках, которое наблюдал К. Габлиц (Hablizl, 1782 год) в Астрахани в конце XVIII века. Он писал, что осенью дрофы летят там на запад и юго-запад большими стаями, а весной возвращаются почему-то «не табунами, а парами». Следует добавить ещё, что очень большое количество дроф уничтожалось в прошлом также при периодических гололедицах, когда обмёрзших птиц загоняли во дворы и сараи целыми стадами, а затем резали. Не удивительно поэтому, что уже в конце ХIХ — начале ХХ века на юге России было прослежено заметное сокращение численности дроф.

Ещё более выраженное падение численности птиц наблюдалось в середине ХХ века. Отчасти это было связано с массовой распашкой целинных и залежных земель, шедшей параллельно с резким усилением пастбищной нагрузки на остававшиеся целинные участки, что привело тогда к сбою ковыльников и другого высокотравья, к опустыниванию степей. Одновременно, в связи с появлением автотранспорта, в степях вновь усилилось браконьерство. Наконец, в 1950-е годы в чумных очагах Северо-Западного Прикаспия в практику дератизационных работ вошёл фосфид цинка, чрезвычайно токсичный для всех теплокровных животных, что неоднократно приводило к массовой гибели дроф. О масштабах сокращения численности дроф в тот период отчасти свидетельствуют учётные данные по Калмыкии. Так, в начале 1960-х годов там гнездилось не менее 140 пар, выявленных в Сарпинском (4-5 пар), Приютненском (не менее 120) и Городовиковском (15) районах, а в начале 1970-х годов там отметили лишь 5-6 случаев гнездования в Приютненском (1), Городовиковском (1-2) и Яшалтинском (3) районах. На миграциях в 1971-1975 годах в Калмыкии весной наблюдали от 182 до 938 дроф, а осенью — от 111 до 190 птиц. На зимовках же, в основном в Каспийском районе, в те же годы учитывали от 163 до 359 особей.

Сейчас общая численность дрофы в Европе оценивается в 17,1-20,8 тысяч самцов, основная часть которых обитает в Испании (13,8-16,5 тысяч самцов). А в Европейской России популяция дрофы составляет 1 370 — 1 800 самцов, или 2 500 — 3 000 особей. Но в конце ХХ — начале ХХI века только в Саратовской области, по разным оценкам, насчитывали 4-5 тысяч особей, и ещё 1-2 тысячи птиц указывались тогда для юга России. По данным региональных Красных книг, сейчас в Краснодарском крае, в основном на Таманском полуострове, обитает 10-12 пар, относящихся в крымской популяции; в Ставропольском крае предполагается гнездование 2-3 пар, но возможно, что эти данные устарели; в Чечне указывается гнездование 5-7 пар; в Калмыкии, по экспертной оценке, сейчас могут обитать 1-3 пары. В Ростовской обл. в конце ХХ века гнездилось 150–250 пар, но современное состояние популяции здесь не контролируется, а её оценка в 80–150 пар может относиться, вероятно, только к юго-востоку Ростовской области, где проводились исследования, тем более что в тот период в Придонье наблюдался общий рост численности дроф. Сведения по Волгоградской области несколько противоречивы. В начале XXI века популяция там была определена в 550-600 (или 650-700) особей, в том числе 80-100 гнездящихся птиц, что соответствовало её удвоению по сравнению с концом 1970-х годов. Затем численность была оценена в 300-350 взрослых птиц, а по последним данным она вновь составила 550-600 особей, в том числе 260-300 дроф в Заволжье. Специальные же учёты в заказнике «Дрофиный» в Старополтавском районе на севере Волгоградского Заволжья, где концентрируется основная группировка местных дроф, позволили выявить в 2010 году лишь 100 особей, в 2017 году там было обнаружено 38 птиц, а в мае 2019 года — только 31 дрофа. Всего же в Волгоградской области сейчас можно предполагать гнездование около 260-300 дроф.

Таким образом, общую численность дрофы на юге России в настоящее время можно оценивать, уточняя предыдущие расчёты, примерно в 600-800 особей. Популяции здесь в конце ХХ века начали медленно восстанавливаться, но сейчас их численность, по-видимому, стабилизировалась, а местами вновь началось её сокращение. Плотность гнездования дроф в районах традиционного размножения в Саратовской области достигает в среднем 1,3 гнезда на км², а среднее обилие птиц на полях в оптимальных условиях составляет более 2,4 особи на км² в первой половине лета и 3,0 особи на км² — в предмиграционный период. Обилие дроф в заказнике «Дрофиный» на севере Волгоградского Заволжья в мае 2019 года составляло 12,6 особи на 100 км², а с поправкой на недоучёт самок — 19,1 особи на 100 км², или 9,5 пар на 100 км². Соотношение самцов и самок в популяциях, по данным из Саратовской области, составляет 1,0 : 1,3 с преобладанием самок, хотя при весенних учётах самки, занятые насиживанием, обнаруживаются обычно значительно реже самцов.

Охранный статус. В Красную книгу России (2001 год) была включена западная, европейская форма дрофы (Otis tarda tarda) как редкий подвид (3 категория), а восточно-сибирская дрофа (Otis tarda dybowskii) отнесена к подвиду, сокращающему численность (2 категория). В настоящее время в связи с продолжающимся ухудшением состояния популяций охранный статус обеих форм повышен: Otis tarda tarda — 2 категория; Otis tarda dybowskii — 1 категория. Дрофа как редкий или исчезающий вид занесена во все региональные Красные книги Южной России, кроме Адыгеи. В Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Ингушетии она считается исчезнувшим видом (0 категория).

Основным лимитирующим фактором является браконьерство, особенно распространённое в прошлом. Кроме того, большую опасность представляют морозные, многоснежные зимы, вызывающие резкое сокращение кормовой базы в районах зимовки, а также зимние гололедицы, приводящие к обмерзанию оперения и утере способности дроф к полёту. Прямое и косвенное негативное воздействие оказывают различные пестициды, сильно сокращающие численность кормовых насекомых и вызывающие иногда массовую гибель самих птиц. Особенно катастрофические последствия имела зерновая приманка с фосфидом цинка, широко применявшимся в середине ХХ века для борьбы с сусликами и другими грызунами в степи и на полях. К элиминации дроф ведут также линии электропередачи, на которых птицы нередко разбиваются при перелётах, а также полевые сельскохозяйственные работы, особенно в период насиживания кладок. Гнёзда с яйцами, оставленные потревоженными самками, местами разоряют многочисленные грачи, сильно размножившиеся в полезащитных лесополосах во второй половине ХХ века.

Дрофа — Otis tarda

Птицы южной России